Выступление Путина на «Валдае» вещь концептуальная и содержащая несколько глобальных пластов-идеологем, направленных разным аудиториям.
По формату речь сильно похожа на Мюнхенскую речь, но скорее не как реагент текущей политики, а как конструкт модели с которой Путин обратился как к мировой элите, так и ответ на запрос глобального консервативно-позитивисткого движения. Пока еще в формате прощупывания, отслеживания рефлексии.
Путин откровенно обозначил и себя, и Россию как идейного лидера и проводника консервативной политики.
Мировые элиты в канун коронакризиса серьезно раскололись на глобалистов-леваков с весьма сильной фракцией сторонников глобальных корпораций и борцов с любым традиционализмом и тотальностью; и на сторонников правой идеи, целью которых является защита государства, традиционных институтов и веры, устойчивой модели развития с правом собственной субъектности и суверенности в формуле «уважайте мои права».
Коронавирус хаотизировал процессы, но субъективно дал фору сторонникам традиции, веры и государства. И не воспользоваться этим нельзя. Западно – христианский правый мир видел одно время своим лидером Трампа, но быстро разочаровался в нем и с его уходом фактически потерял лидера консервативной глобальной субъектности.
Путин мягко, оценивая ошибки Трампа, сделал в валдайской речи заход на эту поляну.
Что сказал Путин?
— миру нужен не хаос, а твердая опора и мировой порядок;
— надо быть реалистами и оценивать риски. Идеологические страсти не лучший форма поиска идеального. Рациональность понятна;
— стабильное развитие лучше любых социальных экспериментов;
— смена парадигм всегда несет тяжелые издержки;
— опора должна быть на традиционные ценности и мораль.
Наш консерватизм, говорит Путин,-это здравомыслие, и на этой основе возможно творить мировую историю.
При этом, в отличие от любых радикалов, и того же Трампа, Путин сформулировал формулу умеренного консерватизма; консерватизма оптимистов.
Любопытно, что Путин, говоря о консерватизме, тут же вступил в дискуссию о капитализме.
Это абсолютно не придуманный им тезис; более того дискуссия о капитализме и его будущем сейчас в центре западной интеллектуальной парадигмы.
Обвинять Путина в навязывании социалистической модели – глупо и пошло. Учитывая, что радикализация социалистической повестки и критика капитализма – это тренд и в Америке, и в Европе.
Тут на удивление, Путин открыто солидаризировался со многими левыми интеллектуалами – по его словам, капитализм исчерпал себя; он порождает критической расслоение, дефициты и кризисы.
Критикуя капитализм, Путин оказался в мейнстриме интеллектуальной мировой повестки.
Критика капитализма, его исчерпанность, социализация не может не понравится многим левым интеллектуалам. Особенно в связке с поддержкой климатической повестки.
Тут кстати весьма серьезно подан сигнал и администрации Байдена, и будущему социал-демократическому руководству Германии, и евробюрократии к диалогу и сотрудничеству.
При этом, Путин видит и внутренний запрос. Причем этот запрос антиэлитарный. Российские элиты, конечно, сторонники пещерного капитализма. И многим слова Путина сильно не понравились.
Но он позицию зафиксировал, хотя векторы не обозначил.
Путин выступил как консервативный футуролог.
Он четко видит конфликт столетия – войну корпораций и государства. Этот конфликт он называет эпохой грандиозных перемен; трансформацией иного калибра, что уже переживал мир. И Путин формулирует свою позицию – только государство является структурообразующей единицей мирового устройства.
И главный вопрос – кто эффективнее: корпорации или государства (и даже не кто богаче). Конфликт пройдет по дуге ответов на вызовы времени и запросы людей.
Частично здесь Путин снова солидаризируется и с командой Байдена, и с частью европейских политиков, которые борются с мировыми IT-гигантами.
Понятно, что сам конфликт настолько глобален, что текущие вопросы частично теряют свой вес. И на этой платформе возможны и новые союзы, и новые договоренности о мировом порядке.
|