|
anlazz.livejournal.com 2023 - 04 - 03 11:18:00
В прошлом посте под названием «Когда проиграла Россия?» я указал, что искать причины всех текущих неудач надо не столько в действиях современного российского руководства – хотя понятно, что это не снимает с него ответственность – а в гораздо более ранних решениях. Уходящих корнями в самый расцвет нашей страны – в благословенные 1960 годы, когда Россия стала одной из двух мировых сверхдержав, определяющих судьбу всего остального человечества. (Наверное, тут не надо говорить о том, почему следует отождествлять СССР именно с Россией, а не с другими «республиками».)
Разумеется, это прямо вытекает из диалектичности Вселенной, в которой всегда – именно всегда – семена поражений закладываются во времена побед. И чем больше победа, тем опаснее оказывается это самое «теневое» поражение. Так случилось и с нами. В том смысле, что совершив невероятный рывок в развитии через индустриализацию, победив в самой крупной и жестокой войне во всей человеческой истории, а так же обретя через создание ракетно-ядерного щита «абсолютную» (как тогда казалось) защиту от внешнего нападения (чего не было со времен... да, в общем-то, вообще никогда не было), жители нашей страны и ее руководства решили, что «получили права на ошибки».
Точнее сказать, конечно, так прямо никто ни только не говорил – но даже не думал – однако суть от этого не меняется. Поскольку, в любом случае, лейтмотивом этого времени стало одно: замена принципе «действовать верно» на принцип «действовать комфортно». То есть, так, как вытекает из существующего общественного сознания. При «комфортном поведении» отсутствует противоречие между должным и действующим – то есть, пресловутый «когнитивный диссонанс» – что создает ощущение «теплого и доброго мира». Именно таким миром и остался в нашей памяти т.н. «период застоя» – в отличие от, скажем, крайне неоднозначного и даже «жесткого» «предыдущего времени». (Условно говоря, «периода Сталина» – хотя понятно, что личности тут вторичны.)
Собственно, это и стало основной причиной последующего поражения – вплоть до распада СССР и дальнейших событий. Потому, что в реальности «спокойное существование» для нашей страны являлось (и является) запрещенным. Причина проста – как уже было сказано, с самого момента зарождения России (XIV век) ее существование представляло собой непрерывную борьбу за выживание: с Ордой, с Польшей, с Крымским ханством, со Швецией, ну и т.д., вплоть до Третьего Рейха. Причем практически всегда противники были если не много сильнее, то, по крайней мере, сравнимы с возможностями на «локально-временных учасках». (Скажем, тот же Девлет Гирай не только сжег Москву, но и прошелся практически по всей «русской Ойкумене» – и если бы его не разбило русское войско, то вполне мог бы «помножить на ноль» все российское государство.)
Отсюда проистекает практически все. Начиная с концепции «служилого государства», в котором все – от князя до последнего землепашца – занимают какое-то место в единой системе выживания. И заканчивая тем, что можно назвать моделью «принятия внешних знаний» – то есть, любых технологий извне, что жизненно необходимо для выживания. (Принимались и восточные, «татарские» технологии, и западные, европейские.) Вместе с их «носителями», кстати – то есть, Россия всегда, с самого начала активно принимала к себе любых «служилых людей». (То есть, тех, кто мог бы увеличить возможности сопротивления захватчикам.) Опять же, и татар, и литовцев, и поляков, и немцев, итальянцев... ну и т.д.
Однако подобная тактика неизбежно должна была вызывать то, что можно назвать «некомфортностью» в ощущении (или этим самым «когнитивным диссонансом») – потому, что «интегрировать все это в единую стройную систему» было невозможно. На самом деле это невозможно было даже в XVI веке – когда на службе России оказалось множество мусульман – а уж о т.н. «петровской эпохе» и говорить нечего. (Отсюда, кстати, проистекают известные мифы о русофобии, а то и антиправославии царя – который был на самом деле не только русским патриотом, но и православным до мозга костей. Даже в церкви прислуживал.) То же самое можно сказать и про последующие времена – вплоть до советских, когда «обыденному взгляду», обратившемуся в «случайную локацию», могло показаться, что власть проводит антирусскую политику. Но на самом деле, на «длинных дистанциях» мы имели в это время – как уже было сказано – необычайное возвышение России.
Впрочем, обо всем этом надо подробно говорить отдельно. Тут же можно только сказать, что обеспечивалось все это за счет «динамического согласования», реализованного при движении к общей цели: к выживанию страны. Например, в «петровскую эпоху» всю эту «свору» иностранных специалистов, приглашенных Петром в Россию – а часто вообще приехавших «частным порядком» – удавалось «загонять в узду» благодаря тому, что они вынуждены были применять свои «знания» на «горящих участках». (Скажем, во время военных действий, во время больших строек и т.д.) Поэтому те из них, кто «не применял», «не мог применять» (потому, что ничего не умел) или хотел «применять неправильно» (против России), очень быстро «вымывались». (И хорошо еще, если живыми удавалось уйти: Петр Алексеевич не делал разницы в том, кому рубить голову.)
То есть, даже если они в душе ненавидели нашу страну, а русских считали дикарями, то все равно, вынуждены были приносить пользу, передавая этим «дикарям» свои знания и умения. И этот механизм прекрасно работал. А вот после смерти Петра – когда уровень «напряженности» значительно спал и стало возможным несколько передохнуть – система да, начала «давать сбои». (В виде пресловутого «немецкого засилья», которое образовалось из-за того, что уровень ответственности резко упал – и стало возможным «жить для себя».) Но критический момент уже был пройден: во-первых, началось формирование «местной» научно-технической базы, что вскоре позволило «подвинуть немцев». Ну, а во-вторых, в условиях интенсивного развития страны вскоре образовались новые «области ответственности», позволившие блокировать указанный эффект.
В общем, оказалось, что и с «кусочно-прерывистым», разделенным на локальные области общественном сознанием вполне можно успешно работать. Главное – чтобы была «динамика», иначе «динамическое согласование» становится невозможным. Как, например, случилось в свое время после победы в Наполеонике, когда указанная выше «европейскость» перестала ограничиваться чем-то, и заполнила все миропонимание. (По крайней мере, российских элит.) Результат был печален: в течение сорока лет (!) Россия работала в «интересах Европы» – а точнее, в интересах тогдашнего европейского гегемона (Британии, разумеется). В том смысле, что давила любые «национальные восстания» – из тех, что противоречили британским интересам. (Если не противоречили – как в случае с Грецией или Норвегией – то наоборот, поддерживала.)
Итог всем известен: Крымская война, в которой наша страна «неожиданно» оказалась один-на-один со «спасенным» ею же «Цивилизованным миром». И только общая ублюдочность этого самого «мира», его неспособность к серьезной борьбе – ну да, привыкли русскими руками проблемы решать – позволили избежать катастрофического поражения. (Как воевали «союзники» в Крыму – это особая «песня».) Но, все равно, потери были огромны, и оправиться от них удалось только к концу XIX столетия. Самое же неприятное: когда это случилось, Россия – в очередной раз – возомнила себя «европейской страной», живущей в «едином братстве цивилизации» – а самое печальное, живущей ради этого «цивилизационного братства» – со всеми вытекающими последствиями. (См. 1914 год, и то, к чему он привел.)
Ну и – как уже было сказано в прошлом посте – текущее положение нашей страны так же связано в подобным состоянием, «случившемся» в начале-середине 1960 годов. Когда Россия-СССР оказалась не просто сильна – а очень сильна, сильна так, как ни разу не было до этого – и значит, лишена необходимости в «динамике» и вытекающей отсюда ответственности. Результат оказался ожидаем – точнее, он был бы ожидаем, если бы тогда кто-нибудь стал бы задумываться на подобную тему. В том смысле, что в «расслабившейся стране» пышным цветом расцвело «прозападное мирпредставление», уверенность в том, что «мы живем в семье цивилизованных народов» и все такое.
Так же с совершенно очевидными последствиями. Которые проявились уже в 1980 годах, а в 1990 стало «почти фатальными». (Точнее, они были фатальными, и лишь общая расслабленность Запада – который был буквально «завален» «советским наследством» – спасло нас тогда.) Но это уже было сказано в прошлом посте, и повторяться я тут об этом не буду. Скажу лучше о другом. О том, что данный момент давно уже в прошлом. И все прекраснодушные мечты 1960 годов о «едином человечестве» – под которым, разумеется, подразумевалось «человечество западное», пуская и с некоторыми «допущениями» (ну, пусть там будут китайцы, кубинцы и какие-нибудь африканцы, но, разумеется, при полном господстве «европейской культуры») – постепенно становятся достоянием прошлого. (Ну да: еще много людей живут именно ими – в особенности если брать население столиц – но тренд на сокращение «европейства» уже хорошо заметен.)
А вот обратный процесс – процесс осознания опасности, исходящей от «всего цивилизованного человечества», а главное – необходимости этой опасности противостоять – начинает потихоньку «набирать ход». А вместе с ним начинает набирать ход и осознание необходимости «динамики» и вытекающей отсюда ответственности – того самого «главного свойства» российского миропредставления, которое позволяло нам в течение столетий не просто противостоять любым внешним угрозам, но и успешно развиваться. А так же – спокойно «переваривать» любые «чужеземные включения», не важно, будь это иная религия, иностранные специалисты или разнообразные научные или культурные достижения.
Так вот: когда это изменение достигнет некоего «порога» – а оно уже с высокой долей вероятности его достигнет – и можно будет говорить о начале «Русской Победы». Но об этом моменте надо будет говорить уже отдельно.
|
