|
anlazz.livejournal.com 2023 - 06 - 20 13:13:00
Наверное, не надо говорить о том, что образ КНДР, как «нищей страны», давно уже вошел в наше общественное сознание. В том смысле, что даже те, кто положительно относится к указанной стране, очень часто считают, что да, там «нищие» и «там живут плохо». Понятно, конечно, что в данном случае упор делается на т.н. «внешние условия», создающие нищету – прежде всего, на санкции, под которыми Северная Корея живет уже много десятилетий. (В особенности после того, как «Новая Россия» в начале 1990 годов, фактически «волевым решением» своего руководства разорвала большую часть отношений.) Но суть от этого не меняется.
Что же касается «противников» КНДР, то они буквально заходятся в лае, истекая слюной и выпучивая глаза, пытаясь доказать, «как там все плохо». (В основном на базе южнокорейской пропаганды – впрочем, они и в плане доказательство «плохого в сталинском СССР» используют данные ведомства Геббельса, так что ничего удивительного тут нет.) Еще, впрочем, данные субъекты любят «посылать» своих противников «к Киму» – в смысле, требовать, чтобы последние переехали в Корею. При том, что реально иммиграция в данную страну почти невозможна – даже для этнических корейцев – законодательно. (Для некорейцев – невозможна вообще.) И это так же очень хорошо известно.
Впрочем, ладно: поскольку «нелюбители Чучхе» по умолчанию выступают антисоветчиками, то требовать от них каких-то разумных выводов смешно. И гораздо более важно другое: то, что идея «нищей Кореи» демонстрирует гораздо более глубокое непониманием – непонимание того, что такое «нищета» вообще, и почему это плохо. А так же еще более важное непонимание понятия «уровень потребления» и его значения в жизни обществ. Почему? Да потому, что большая часть людей мыслит «бытовыми», «личными» категориями – да еще и считает это доблестью. (В том смысле, что заявляют: «сам представь», «сам почувствуй» и т.д. При этом всегда хочется заставить их «почувствовать, что ощущает электрон в транзисторе», дабы показать бессмысленность данной затеи.)
Если же переходить в область «небытового», «необыденного» – то есть, системного – мышления, то, прежде всего, стоит указать, что «нищета» в данном случае означает только одно: «балансирование» некоторой системы на границе своих витальных потребностей. То есть, проще говоря: нищий – это тот, кто не имеет уверенности в том, что он переживет завтрашний день. При этом какой-то «момент потребления» у него («нищего») может быть достаточно высоким – много выше «среднего по стране». Приведу банальный вариант с «классическим нищим» – вроде тех, что сидела в свое время на паперти: некто кинул в качестве «подачки» кусок балыка или иной другой дорогой пищи. Понятно, что для обычного крестьянина это может быть «месячной нормой потребления» и выше, но сути данный не меняет: нищий все равно может умереть от голода-холода уже завтра. (Когда подачек не будет.)
То же самое справедливо и социальным системам: «нищая» страна – это страна, где отсутствует уверенность в возможности долговременного существования. (В выполнении своих витальных функций.) При этом – как не странно – пресловутый «уровень потребления» там может быть достаточно высокий за счет пресловутых «внешних подачек». («Обмен на устойчивость».) И наоборот – в относительно бедной (по потреблению) стране может наблюдаться не только достаточная устойчивость, но и общее развитие. Пример первого «случая», думаю, приводить не надо: это современная Украина. Где в том же Киеве существует наличествует вполне «европейская» жизнь – с бутиками, кафе и хипстерами на самокатах – в то время, как реальная инфраструктура государства уже уничтожена. (И с вероятностью, равной 1, данная страна не доживет ни только до 2050 года, а вполне возможно – что и до 2040.)
Второе – это как раз КНДР. Причем, не только современная – где наличествует атомная и ракетная промышленность, массово строится жилье для населения (средний размер сдаваемой квартиры – 90-100 квадратов!), наличествует мобильная информационная сеть и все такое – но даже то, что там было лет двадцать назад. (Без мобильников, ядерного оружия и баллистических ракет.) Потому, что именно тогда были сделаны все «вложения» в указанные отрасли. (Начиная с домостроительства и заканчивая ракетостроением.) С расчетом на то, чтобы как раз к нынешнему времени получить известный результат.
Более того: единственный момент, когда можно было говорить о «витальных проблемах» для КНДР – это, ИМХО, первая половина 1990 годов. Когда – см. сказанное выше – российское руководство, фактически, разорвало все предыдущие отношения. (Ну да, заключенные с СССР, но понятно, что СССР=Россия. То есть, еще проще: за северокорейский голод несет ответственность «обобщенный Ельцин», который на самом деле не столько Ельцин, сколько... впрочем, об этом потом.) И тем самым поставило данную страну на уровень энергетической катастрофы: без российского минерального топлива стало невозможным обеспечивать даже базовые отрасли, включая сельское хозяйство. Понятно, что быстро перестроить экономику оказалось невозможным – что и стало причиной очень серьезного падения уровня жизни в КНДР. Включая пресловутый голод. (На самом деле там и очень неблагоприятные природные условия наложились, породив «идеальный шторм» со всеми вытекающими.)
Впрочем, уже к концу десятилетия эту проблему удалось разрешить. Да, через снижение не только уровня потребления, но и производства – скажем, через возвращение в сельское хозяйство «гужевой тяги» и массового ручного труда. (Ну, а что делать, если топлива нет?) Однако целостность государства при этом сохранилась, и уже в начале 2000 годов Северной Корее удалось выйти снова на «восходящую траекторию». В том смысле, что именно тогда были сделаны уже упомянутые вложения в ядерную программу, в развитие автоматизации производства, ракетную программу и развитие городского хозяйства. Самое же главное – был (судя по всему) выбран курс на усиленное развитие образования и науки. (Уже в первой половине 2000 годов пошла информация о том, что в КНДР активно строятся различные детские и юношеские научно-технические центры, идет массовое оборудование вузов, школ и библиотек компьютерами и сетями, ну и т.д. и т.п.)
Если честно, то именовать страну, ведущую подобную политику, «нищей» – это, ну, даже и не знаю, что такое. (Можно было бы сказать «прогрессирующее слабоумие» – но это не о способностях ума, а о трудности понимания сложных систем.) Потому, что реально тогдашняя КНДР в области реализации «длинных стратегий» значительно превосходила не только РФ – про Украину и иные постсоветские страны и говорить нечего – но Запад, как таковой. Другое дело, что – по известным (стратегическим же) соображениям подобные вещи не афишировались: скорее, наоборот, «вовне» продвигался образ действительно слабой страны – но это сути не меняет. Потому, что информация о том, «что же реально там происходит», на самом деле была.
Теперь же, когда не только хорошо известно, что Северная Корея способна противостоять военному давлению любого государства мира – включая США (см. события 2017 года) – но и видно, что эта страна начала заниматься значительным улучшением жизни своих граждан (скажем, через помянутое уже массовое жилищное строительство), заявлять о «нищете северокорейцев» просто смешно. Потому, что это значит: публично расписываться в неспособности на серьезный анализ. (Скажем, распространение баек про «отсутствие мобильной связи» в государстве с 7 млн. абонентов и массовой мобильной информационной сетью, при том, что даже на фотографиях мобильники заметны у многих – это очевидный бред.) Про более серьезные моменты – скажем, про том, что в новых районах КНДР закладывается очень серьезная сеть автомобильных дорог, что означает будущую автомобилизацию (думаю, электромобилизацию с учетом особенностей энергетики страны) – и говорить нечего.
Но для обывателя да, «Северная Корея – нищая». А Украина – вполне богатая, в особенности если не выезжать за пределы Киева, Харькова или Одессы. Потому, что «там бутики, а в Пьхеньяне бутиков нет», или «потому, что в Одессе можно посидеть в кафе, а в Северной Корее кафе только для иностранцев» ну и т.д. и т.п. А самое неприятное, разумеется – то, что обыватель на этом фоне будет неизбежно стремиться к реализации в «месте своего жительства» «украинской стратегии», а не северокорейской.
К счастью, впрочем, реальную политику государств не всегда решают обыватели...
|
