|
“The New York Times”, США – 03 августа 2011 г.
"Libya Allying With Islamists, Qaddafi Son Says"
Опубликовано редакцией на Переводике 05. 08. 11 17: 30
Говорит сын Каддафи. 3 августа 2011 г. Триполи, Ливия
В одном из своих редких интервью сын ливийского полковника Муаммара эль-Каддафи, Саиф аль-Ислам эль-Каддафи, остаётся непокорным.
После шести месяцев сражения с восстанием, которое его семья изображала как исламистский заговор, сын полковника Муаммара эль-Каддафи и бывший когда-то наиболее вероятным его преемником, сказал в среду, что он полностью меняет курс, чтобы заключить закулисный альянс с элементами радикальных исламистов среди ливийских повстанцев, чтобы изгнать их более либерально настроенных сообщников.
 | <:CAPTION:> |
"Либералы сбегут или будут убиты", – провозгласил сын, Саиф аль-Ислам эль-Каддафи во время часового интервью, которое затянулось за полночь. "Мы сделаем это вместе", – добавил он, перебирая пальцами исламские чётки, на лице – недавно появившаяся борода, откинувшись назад на диванчике в скромном офисе, запрятанном почти в пустой гостинице в деловом центре. "Ливия будет выглядеть как Саудовская Аравия, как Иран – подумаешь!"
Ведущий исламист, которого г-н Каддафи назвал своим основным визави на переговорах, Али Саллаби, подтвердил их беседы, но отверг любой намёк на альянс. Он сказал, что ливийские исламисты поддержали призывы лидеров повстанцев к плюралистической демократии без семьи Каддафи.
Тем не менее интервью предоставило возможность взглянуть на непокорное, некоторые говорят – бредовое, мировосприятие семьи Каддафи в момент, когда они почти полностью исчезли из поля зрения публики из-за угрозы бомбардировок НАТО, которые длятся уже пять месяцев, и шестимесячного восстания.
С одной стороны, задекларированное принятие г-ном Каддафи исламистов представляет собой резкий личный разворот для человека, который долгое время именовал себя космополитом, англофилом и сторонником либеральной демократии в западном стиле. Он продолжает называть исламистов "террористами" и "кровавыми людьми" и говорит – "Мы им не доверяем, но нам приходится иметь с ними дело".
Но, возможно, это просто хитрый приём, новая версия аргументов Каддафи о том, что содействуя повстанцам западная интервенция может положить начало захвату власти радикальными исламистами. Делая ещё одно язвительное замечание в отношении Запада, он намекнул, что семья Каддафи может даже помочь исламистам уничтожить либералов.
"Вы хотите, чтобы мы пошли на компромисс. Хорошо. Вы хотите, чтобы мы поделились. Хорошо, но с кем?" – сказал он, ведя воображаемый диалог с западными державами. Исламисты, сказал он, отвечая на свой вопрос, "являются реальной силой на поле боя".
"Все сбрасывают маски, и теперь придётся столкнуться с реальностью", – сказал он. "Я знаю, что они террористы. Они кровавые. Они не милые люди. Но придётся признать их". Его, судя по всему, веселило повторение идеи о том, что западные столицы будут вынуждены принимать у себя послов или министра обороны новой исламистской Ливии.
"Это смешная история", – сказал он, хотя и утверждал со всей серьёзностью, что он и исламисты выпустят через несколько дней совместное коммюнике, как из Триполи, так и из временной столицы повстанцев в Бенгази, Ливия. "У нас будет мир во время Рамадана", – сказал он, имея ввиду идущий исламский священный месяц.
Менее чем через неделю после загадочного убийства важного командующего повстанцев, генерала Абдель Фатаха Юниса боевиками повстанцев, г-н Каддафи, судя по всему, также пытается извлечь выгоду из возможных разногласий в их рядах. Высказывались предположения, что генерала убила группировка исламистов, возможно, в качестве возмездия за его действия, когда он являлся министром внутренних дел полковника Каддафи, отвечавшим за аресты и пытки радикальных исламистов.
"Они решили избавиться от этих людей – бывших военных, как Абдель Фатах, и либералов – чтобы взять под свой контроль всю операцию", – сказал г-н Каддафи. "Другими словами, решили сбросить маску".
Он сказал, что удерживаемый повстанцами восточный город Дарна, давно известный как очаг исламистской активности, уже напоминает собой не признающие власти регионы Пакистана. "Это Вазиристан на Средиземноморье", – сказал он, добавив, что он заключил соглашение с местными исламистами, чтобы позволить им сделать из региона "исламскую зону, как Мекка".
Его высказывания также выразили очередное пренебрежительное отношение к мирным переговорам – как с правящим советом повстанцев, так и с их покровителями из НАТО – к которым представители Каддафи всё ещё призывают каждый день. Г-н Каддафи связал признание Соединёнными Штатами и другими странами правящего совета повстанцев с тем, что "в мире полно идотов". Что же касается самих повстанцев, то г-н Каддафи назвал их "крысами", а их совет "фальшивкой", "посмешищем" и "марионеткой".
Лидеры повстанцев и западные правительства давно признали присутствие исламистов среди боевиков повстанцев, включая по крайней мере одного, находившегося ранее в тюрьме в Гуантанамо, Куба, и другого, который, как считают, находился в Афганистане, когда "Аль-Каида" управляла там лагерями подготовки (боевиков) во время правления Талибана. Однако западные правительства до настоящего времени благосклонно относятся к обещаниям ливийских исламистов поддержать плюралистическую демократию после свержения полковника Каддафи, придя к выводу, что их намерения касаются исключительно внутренней ситуации и не представляют более широкой угрозы.
Однако у г-на Каддафи есть собственная история, связанная с ливийскими исламистами, многих из которых его отец посадил в тюрьму во время длительной кампании по ликвидации организации, известной как "Ливийская исламская боевая группа". Под прикрытием либерализации страны младший г-н Каддафи возглавил инициативу по реабилитации многих из них.
"Я выпустил их из тюрьмы, я знаю их лично, они мои друзья", – сказал он, хотя и добавил, что считает их освобождение "конечно, ошибкой" из-за их роли в восстании.
Что касается будущего исламистской Ливии, то г-н Каддафи высказался туманно о деталях этого. Он сказал, что уступил требованиям исламистов запретить любую конституцию, кроме "Корана", хотя г-н Саллаби, лидер исламистов, сказал, что он публично выступил в поддержку гражданской конституции.
Г-н Каддафи также отказался обсуждать его собственную или будущую роль своего отца. Этот вопрос будет подниматься после заключения соглашения о мире, сказал он. "Это похоже на то, когда вы сначала стреляете, а потом задаёте вопросы".
Хотя повстанцы постепенно приближались по трём линиям фронта к Триполи в последние недели, г-н Каддафи настойчиво утверждал: "Мы ещё более объединены, спокойны и более уверены в себе. Повстанцы ежедневно проигрывают".
Г-н Каддафи также описал некоторые контакты своей семьи с представителями повстанцев, вызвавшие разногласия. Многие в рядах повстанцев подозревали генерала Юниса, бывшего доверенным лицом Каддафи, в сохранении связей с его бывшим шефом, и младший г-н Каддафи, как кажется, подтвердил эти подозрения.
"Мы встречались с ним дважды в Италии", – сказал он. "Мы сказали ему, 'Тебя в конце концов убьют, так как ты играешь со змеями', а он сказал – 'Вздор'".
Но он рассказывал по большей части о своих беседах с г-ном Саллаби, которого г-н Каддафи назвал "настоящим лидером" восстания и "духовным лидером" его исламистов. "Он сказал, что либералы, нерелигиозные люди, они постоянно пьяны, что им нет места здесь в Ливии", – сказал г-н Каддафи. "Они являются общим врагом, эти милые люди в костюмах с галстуками, летающие частными самолётами из Парижа и Лондона".
Но г-н Саллаби сказал, что он приветствует нерелигиозных лидеров. "Либералы являются частью Ливии", – сказал он. "Я верю в их право представить их политический проект и убедить в нём людей". Что касается их бесед, то г-н Саллаби сказал, что г-н Каддафи первым установил контакты с повстанцами. "Было много дискуссий между ним и оппозицией", – сказал г-н Саллаби. "И первое, что обсуждалось – это их (Каддафи) уход из власти".
|
