civil-disput.livejournal.com 23.06.2017 13:37
В первом большом интервью после прихода в Елисейский дворец, которое президент Франции дал газете «Фигаро» и семи другим европейским изданиям, Эммануэль Макрон говорил о Европе, США, отношениях с Германией, Турцией, Ираном и Россией.
Интервью прекрасно сбалансированное, излагающее целостное видение внешней политики Франции. К сожалению, у нас обратили внимание только на российскую часть.
Между тем, главное, что просто-таки бросилось в глаза, это как Макрон провел разграничение между истинным величием и ложным.
Более всего французский президент озабочен проблемой гражданского общества. И вот по одну сторону этой озабоченности лежит хороший империализм, по другую – плохой.
То есть, империализм – это само по себе не плохо. Таково уж бремя некоторых стран, таких как Франция, США, Россия. Важно, однако, какие цели политическое лидерство преследует.
Про США было сказано, что там „любят свободу так же, как и мы“. Вот только справедливость не любят. Как сказано? По-моему, в точку.
Американская политика, опасается Макрон, может стать непредсказуемой, „что оказывается источником дискомфорта для окружающих“. Тоже верно.
А если окружающие – гражданское общество, европейцы, оставшиеся, надеемся, временно без французского лидерства и социальной справедливости?
Тогда такой империализм не нужен. Руку протягиваем, но желаем, чтобы вы изменили ваше мнение. Прямо, Вольтер.
Про отношения с Германией Макрон отозвался вежливо, но холодно: бывали и лучше. Не знаю, что конкретно за этим стоит.
Если отношения с США удостоились Вольтера, то в части, касавшейся России, мысль Макрона поднялась до высот Ришелье: „государство может себя спасти только при жизни“.
А именно,
„Задача Путина – возродить Великую Россию, на его взгляд, это необходимое условие выживания для его страны, – продолжил президент Франции. – Стремится ли он к нашему ослаблению или исчезновению? Я так не считаю. У Владимира Путина своя интерпретация мира. Он думает, что Сирия для него – вопрос принципиально важного соседства. Что мы можем сделать? Успешно сотрудничать по Сирии с целью борьбы с терроризмом и нахождения истинного выхода из этого кризиса. Полагаю, что это осуществимо. Я по-прежнему буду крайне требовательным собеседником в области личной свободы и основных прав человека. Наконец, существует украинский вопрос, и, чтобы точно вам ответить, я дождусь первой встречи в Нормандском формате. Что является безусловным, так это наш долг: защита Европы и ее союзников в регионе. В этом мы не должны идти на уступки“.
Таким образом, Макрон не против Великой России, если таково условие ее выживания. Он не видит в российском империализме, во всяком случае, угрозу Франции.
Но, если величие угрожает правам и свободам, тогда Франция будет против.
Это ограничение обозначено как принципиальное, – Макрон несколько раз об этом сказал. Разве не правда, что в грозу 12 года нас разделил вопрос о правах и свободах наших соседей?
Вот кто конкретно их должен обеспечить?
Мягко подтолкнул американцев ближе к двери, за что-то пожурил немцев, не упомянул англичан, указал место Украины в ряду приоритетов – „это наконец“ и приобнял русских: мы друг друга уважаем.
Конечно, традиция взаимного уважения с французами не заменит нам отношений с США, но по поводу полного разрыва торговых и дипломатических связей с Европой мы можем не беспокоиться.
Макрон это ясно дал понять. Нельзя не похвалить французского президента также за стиль. Кто после такого блестящего выступления захочет читать твиттер Трампа? Разве что не-европеец какой-то.
|