Денис Емельянов на "Однако" – www.odnako.org 4 сентября 2013
Президент России Владимир Путин в интервью Первому каналу и Associated Press признал, что экономика страны растёт не так быстро, как ожидалось, а потому определённые статьи расходов бюджета, возможно, будут урезаны. Если этого не сделать, то уже со следующего года страна начнёт наращивать бюджетный дефицит. При этом необходимости секвестирования, то есть урезания всех расходов на определённую величину, нет, отметил Путин.
Признание первым лицом государства того факта, что в российской экономике не всё ладно, на самом деле дорогого стоит. Однако не стоит забывать о том, что специалисты предупреждали о возможности подобного развития событий ещё в середине 2000-х. Год-полтора назад опасения стали более чем серьёзными, а в начале же этого года сомнений в том, что взятые на себя обязательства (в немалой степени — предвыборные 2011–2012 годов) правительство не сможет исполнить в полном объёме, практически не осталось. Причины — на поверхности.
С начала 2000-х годов экономика России находилась на подъёме. Национализация природной ренты, проведённая командой Путина, вкупе с постоянно дорожающей нефтью позволила расплатиться с внешними долгами, повысить доходы бюджетников и социальные выплаты, начать масштабную модернизацию вооружённых сил. При этом важнейшая задача массового обновления основных средств российских предприятий, восстановления и развития отечественного производства так и не была решена.
Основными выгодополучателями экономического бума 2000-х стали сырьевые компании, непомерно разросшийся финансовый сектор, предприятия торговли и сферы услуг, естественные монополии. Обещанного «инновационного рывка» так и не произошло. Производственные компании вообще оказались лишними на этом празднике жизни, ощутив на себе все прелести административного давления, дорогих кредитов, невнятной налоговой политики и ударных темпов роста тарифов.
Вместо развития отечественного производства, которое при всём желании было не в состоянии работать эффективно, а тем более вкладываться в обновление изношенных основных средств, возросший платёжеспособный спрос с успехом удовлетворялся за счёт импорта. В такой ситуации однобокость российской экономики, её структурная неоднородность со значительным преобладанием сырьевого сектора стала ещё более выраженной, чем даже на рубеже веков.
Такая структура позволяет экономике успешно функционировать лишь в одном случае. И даже не просто при высоких мировых ценах на сырьё. А при постоянно растущих ценах. Не надо быть экономистом высокого уровня, чтобы понять: бесконечно такая ситуация продолжаться не может.
Первый серьёзный звонок прозвучал в 2008-м, когда заёмные деньги вдруг стали недоступны для широкого круга компаний. И самыми первыми под нож пошли те, кто не имел собственных резервов или доступа к «господдержке». В тяжёлых условиях кризиса власти страны сумели стабилизировать ситуацию, накачав экономику деньгами, однако помощь дошла далеко не до всех. Многие фирмы, в первую очередь производственные, так и не пережили 2009 год.
Сегодня понятно, что высокая зависимость экономики от мировой конъюнктуры хороша лишь в периоды, когда эта самая конъюнктура благоприятна. Причём не просто благоприятна, а «прогрессирующе благоприятна». В стратегическом плане такая модель несёт в себе огромные риски: мировые цены на сырьё определяются отнюдь не в Москве. Достойным ответом на мировые экономические катаклизмы может быть только диверсифицированная экономика, с преобладанием отечественного производства во всех ключевых сегментах.
Как раз такой экономики мы не построили. Не дали предпринимателям недорогих длинных денег, заморочили голову непонятными правилами игры, нагрузили налогами и добили тарифами. Госсектор не в состоянии удовлетворить потребности населения в товарах и услугах, да и не его это по большому счёту дело. Как поведут себя цены на импортную продукцию в условиях падения курса рубля, догадаться нетрудно. И компенсировать снижение налоговых поступлений от экспорта ресурсов (прежде всего, энергоносителей) в условиях практически полного отсутствия собственного производства также оказывается нечем.
Результатом всего этого и стало заявление Путина. При этом надо понимать, что сокращение расходов бюджета — мера вынужденная, однако до бесконечности снижать траты не получится.
Возникает вопрос: что со всем этим делать? У России было целое десятилетие для относительно безболезненной модернизации экономики, однако этот уникальный исторический шанс мы упустили. Теперь придётся всё равно заниматься тем же: восстановлением и развитием производства, диверсификацией экономики, повышением её эффективности. Искать собственные, внутренние точки роста (возможно, одной из них станет ОПК). Процесс, вероятно, будет непростым и даже болезненным. Однако если этого не делать, дальше будет ещё хуже.
|