Правящее в Тунисе исламистское движение "Ан-Нахда" вывело своих сторонников на улицы городов в субботу, на следующий день после массовых антиправительственных демонстраций и беспорядков в разных регионах страны.
Главным местом сбора исламистов стала улица Хабиба Бургибы в центре столицы, где ранее традиционно собирались сторонники светских партий. "Ан-Нахда" призывает своих сторонников выйти на демонстрацию против насилия и в защиту главенства закона", — говорится на сайте исламистов.
По сообщениям тунисских СМИ, активисты "Ан-Нахды" и их союзники из салафитских движений начали патрулировать улицы и охранять различные объекты, которые подвергались нападениям демонстрантов в пятницу, сообщают РИА "Новости".
Накануне в столице Туниса прошли похороны известного оппозиционера и критика находящихся у власти исламистов Шукри Бельида, убитого неизвестными в среду.
Траурная церемония, в которой приняли участие десятки тысяч человек, переросла в антиправительственный протест, а затем и столкновения молодежи с полицией.
Беспорядки происходили сразу в нескольких городах, сотни молодых людей от 14 до 25 лет были задержаны полицией. Ряд столичных районов продолжают патрулировать военные.
Гибель оппозиционного политика обострила и без того напряженную ситуацию в стране, где уже несколько месяцев продолжается политическое противостояние исламистов и светских сил.
Несмотря на то, что органы следствия пока не определили круг подозреваемых в убийстве политика, многие представители оппозиции обвинили в преступлении исламистов.
Комментирует ситуацию ведущий российский эксперт по Тунису Николай Сологубовский:
Вопрос портала "Накануне. ру": Николай Алексеевич, вы недавно из Туниса и некоторые вещи наблюдали своими глазами, что по-Вашему сейчас там происходит, с чем связаны беспорядки и забастовки и какую роль тут играет недавнее убийство оппозиционера Шокри Белаида?
Николай Сологубовский: Шокри Белаид был очень сильной, ярой личностью в жизни Туниса. Его убийство перевернуло страну. Я только что вернулся оттуда, снимал, фотографировал и писал о второй годовщине революции в Тунисе и видел как это происходит. Крупнейший в стране профсоюз призвал к крупнейшей забастовке – все бастовали, от промышленных
центров таких как Сфакс до маленьких городков, вроде Сиди-Бузида, где после самосожжения безработного Мохамеда Буазизи 17 декабря 2010 началась так называемая "арабская весна".
К сожалению, надо отметить, что демонстрации протеста под политическими лозунгами отставки правительства переросли в столкновения с полицией, и во время стычки с бандой мародеров, которая хотела разграбить магазины, был убит камнем офицер полиции, отец четырех детей.
Вопрос: Что это был за человек, почему его убийство стало таким важным событием?
Николай Сологубовский: Это человек левых взглядов, начинал как марксист-социалист, атеист, всегда был в оппозиции к Бен Али, и никогда не скрывал своих взглядов. Он был адвокатом, он знал закон, собственно и главный его лозунг был – главенство закона. Люди считали его лидером тунисской оппозиции.
Вопрос: Как это произошло?
Николай Сологубовский: Буквально накануне своей смерти, 5-го числа, он выступил с резкой критикой исламистов из партии Возрождения и в результате все мы наблюдали эту страшную драму у порога его дома, четыре пули, стрелял наемный убийца, которого увез с места преступления его сообщник на мотоцикле. Реакция людей конечно – шок.
Тунис потрясен. Это второе политическое убийство за всю историю Туниса, после убийства Фархата в 60-е годы.
Вопрос: Какие версии убийства уже высказываются?
Николай Сологубовский: Большая часть того, что высказывается в СМИ и политиками – обвинения партии Возрождения, и для этого есть серьезные основания. В Министерство внутренних неоднократно поступали жалобы Шокри Белаид на угрозы. Ему угрожали 2-ого февраля в городке Зарзиз, 5-го числа тоже звучали угрозы, а 6-го они были приведены в
исполнение.
Закономерный вопрос, неужели нельзя было обеспечить безопасность этого виднейшего политического деятеля? Налицо огромное упущение. Но сейчас министерство внутренних дел говорит: "Мы не имеем права никого обвинять пока идет следствие". Спорить с этим трудно, было бы неправильно повесить сейчас на кого-то всех собак. Но вопрос в том, найдет ли полиция заказчиков этого убийства.
Вопрос: И как реагирует на эти обвинения правящая партия?
Николай Сологубовский: Правящая исламистская партия Возрождения отрицает свою причастность к убийству Шокри, но одновременно премьер-министр Джебали, который является генеральным секретарем этой партии предложил распустить нынешнее правительство, которым все недовольны и создать малое правительство технократов и национального единства.
Однако партия Возрождения отказалась распустить правительство. Из аппарата президента поступила информация, что
президент Туниса не получил никакого письма об отставки премьер-министра и никаких предложений по формированию малого кабинета технократов, отмечу что состав нового правительства в любом случае должен быть одобрен парламентом, Национальной учредительной Ассамблей, в котором исламистская партия имеет 89 мест из 217 и при этом выступают в союзе с двумя лево-центристскими партиями, одна из которых, отмечу, Конгресс за Республику, возглавляется президентом страны, при этом надо понимать, что Шокри Белаид был его другом.
Надо заметить, что удар нанесен по человеку, который был один из самых близких людей Монсефу Марзуки, который занимает очень сдержанную позицию, пытаясь быть президентом Туниса.
Вопрос: Получается этот удар вызвал политический кризис? Чем недовольно население?
Николай Сологубовский: Ни одна проблема не решена, все проблемы, которые были до прихода партии Возрождения, остались. Более того, они обострились: безработица, отсутствие притока инвестиций, активизация салафитов, работа министерства внутренних дел, которое находится в руках исламистов. Ну, кто виноват?
Сначала смотрели на салафитов сквозь пальцы, и вот дошло до политического убийства. Когда я был в Тунисе, я встречался с многими людьми, в том числе и с простыми. Авеню Бургиба – это такой большой "гайдпарк", на где общаются горожане. Спорят там очень серьезно, на высоких тонах, но без рукоприкладства. Многие кого я встречал поддерживали идею смены правительства, однако без какого-то религиозного или революционного радикализма. "Если не будет подвижек или изменений к лучшему, мы опять сделаем революцию", – говорили они. Каким образом?
Опять демократическим путем, на выборах, как было когда люди голосовали за исламистов. Они дали им шанс, в надежде, что исламисты поведут страну к светлому будущему, но не вышло. Просто быть оппозиционером это одно, например, Марзуки – честнейший человек, под каждым словом можно было бы подписаться, но есть реальные проблемы, экономические, социальные, которые надо решать.
А все эти слова о демократии, да, они нужны, они полезны, и да, я бы сказал, что в Тунисе сейчас самая свободная пресса в мире, но разве этого достаточно? Поэтому в результате обстановка серьезно осложнилась. Однако, если не будет серьезного вмешательства внешних сил, ситуации стабилизируется.
Вопрос: А этого вмешательства будто нет?
Николай Сологубовский: Оно, конечно, есть. Например на избирательную кампанию прогрессивно-демократических сил кто-то дал очень большие деньги, таких денег у них просто не могло быть. Были они лишь у тех, кто получил больше всего мест – у исламистов.
Вопрос: Для понимания, между кем и кем сейчас идет противостояние, которое выплескивается на улицу?
Николай Сологубовский: Я думаю, что с одной стороны – правящая партия Возрождения – исламисты, которая держит ключевые посты в правительстве, а с другой стороны создаваемый блок прогрессивных, демократических сил, который выступает за изменение политики нынешнего правительства и за серьезные экономические и социальные изменения. К сожалению, сама правящая партия таких серьезных реформ предложить не смогла. Слишком много говорильни, вот на что жаловались мне тунисцы.
Итак, премьер-министр, он же генеральный секретарь партии Возрождения, и представители других различных партий – между ними идет борьба, точнее демократическое противостояние.
Политическое убийство обнажило все проблемы, которые сейчас существуют в Тунисе и с одной стороны вызвало замешательство среди рядов правящей партии, когда например премьер-министр и генсек правящий партии предлагает сменить правительство, а ему его же партия говорит, что они не пойдут на выполнение этого решения.
С другой стороны это политическое убийство очень сильно повлияет на оппозиционные силы, которые вполне могут объединиться в единый фронт для того, чтобы решить конкретный вопрос, что наступает в Тунисе? Была "эра Бургибы" с плюсами и минусами, "эра Бен Али" с плюсами и минусами, но сейчас вообще непонятно что пока.
Это политическое убийство совершенно не вписывается в политическую ткань тунисского общества, стало быть чуждая технология, внесенная извне каким-то внешними силами, которые ни в коем случае не хочется, чтобы Тунис развивался демократическим путем, со сменой власти на выборах.
Премьер-министр Джебали предложил как вариант сокращенное правительство технократов, своего рода правительство народного единства, которое доведет страну до выборов, которые состоятся в июне. И пусть народ решает.
Что интересно, повторюсь, что в октябре 2011 года многие проголосовали за тех, кто не участвовал в событиях января 2011 года.
Вопрос: А центральный вопрос, вокруг которого противники "ломают копья", он какой?
Николай Сологубовский: Конечно, главный вопрос, судя по той информации, которую я получаю, сейчас ставится так: была "эра Бургибы", была "эра Бен Али", и закономерно, что тунисцы задают вопрос, а сейчас что начинается? Эра политических убийств?
Тунис отказывается демократических рамок, в которых развивался в течении всех этих лет? Скатывается ли Тунис как некоторые другие арабские страны в болото терроризма, политических убийств, ненависти?
Все же я думаю, читая в прессе высказывания различных политических деятелей, что благоразумие возьмет верх. Я только могу процитировать то, что сказал муфтий страны: "Голос разума, голос терпимости, голос уважения к друг другу возьмет верх и тунисцы не допустят кровавых разборок". Фактически с ним солидарны и члены политических партий Туниса, от них не звучат призывы к мести, только лишь к суду над виновниками и исполнителями.
Вопрос: Можно ли сказать, что теперь и Тунис идет по пути дестабилизации?
Николай Сологубовский: Вспомним события двухлетней давности, когда народное возмущение достигло такой степени, что окружение президента, включая его офицеров, заставили его покинуть страну. В результате кто пришел к власти? Тот кто в январских событиях 2011 года вообще не участвовал!
Интересная деталь, не правда ли. Народ выбрал тех, кто еще не быль испачкан политикой.
Когда я был в Тунисе во время выборов, как наблюдатель, журналист и фотограф, тунисцы говорили мне – мы голосуем за тех людей, которые себя не запятнали. И они проголосовали за исламистов, которые были в оппозиции и имели чистые руки, но голосовали за них с надеждой, что они покажут, что они могут управлять страной, что у них есть опыт и умения.
Прошло время и мы видим полное недовольство тунисцев, как это правительство работает и результатами действия этого правительства. Поэтому и звучит лозунг – правительство в отставку. Джебали поэтому и призвал к созданию правительства народного единства, где бы были представлены все демократические силы страны, и затем это правительство, его цель, объявить новые выборы.
Выборы пока назначены на июнь, будем надеяться, что этот трудный демократический путь продолжится, что ни в правый, ни в религиозный экстремизм страна не впадет, а будет идти к выборам стабильно и умудренный уже двухлетним опытом нестабильности проголосует за разумных патриотов.
К огромному сожалению, как раз убитый Шокри Белаид был одним из таких лидеров. И именно его убили отморозки.
Вопрос: Вы обмолвились, что имеет место активизация салафитов, какую роль они играют в этих событиях?
Николай Сологубовский: Они есть, и это так называемые радикальные салафиты. Они уже "отличились" тем, что разрушали святыни истории ислама – марабуты, могилы святых людей. Например я прекрасно помню марабут в Сиди Бузиди, маленький городок, который очень любят посещать туристы, в том числе и россияне. И вот святыню в нем подожгли отморозки, причем полиция сразу вышла на них и это оказались салафиты.
Тунисская пресса обратила внимание, что во время пожаров пострадали и книги Корана. Всего в стране уже пострадали от рук салафитов 38 мавзолеев и святых мест. Такая же политика разрушения святых мест ислама наблюдалась в Мали, наблюдается в Ливии, оккупированной, наблюдается также в других арабских странах, где у салафитов развязаны руки.
Впрочем, отличие Туниса в том, что когда салафиты сбросили маски и начали и запугивать граждан и сжигать марабутов, мавзолеи и даже Коран, то единодушным ответом и от умеренных исламистов, и от оппозиционных партий стало их осуждение. Поэтому я думаю, что если еще поступят доказательства, что и за убийством Белаида скрываются салафиты, на их политической репутации можно будет поставить крест. Среди различных тунисских партий достаточно много патриотов своей страны, которым такая эскалация просто не нужна.
Интересно прозвучало заявление представителя президента страны, что в данной ситуации это убийство никак не выгодно партии Возрождения. Но убийство это произошло, значит какой-то дьявольский план существует, для того, чтобы продолжить то, о чем мы уже много раз говорили, в арабских странах должен быть хаос, бардак, тунисцы должны убивать тунисцев, ливийцы ливийцев. Очень важно сейчас, что звучат призывы к благоразумию. И это звучит на самых различных уровнях в тунисском обществе.
Вопрос: Чей дьявольский план? И в чем он состоит?
Николай Сологубовский: Запад, Франция.
В данном случае я обращаюсь к журналисту Тьери Мейсану, у него гораздо больше фактов и оснований, поэтому я и цитирую его статью. Он лично считает, что идет неоколонизация Африки через марионеточные правительства, марионеточных политиков, как в Мали, где только и. о. президента. Естественно, при обязательном присутствии западных войск, более того, американцы уже создают свою базу для беспилотников в Нигерии. Именно поэтому везде наблюдается эскалация старых конфликтов и уничтожаются такие независимые люди как Шокри Белаид.
Вопрос: Если вернуться к убитому Шокри Белаиду, вы сказали, что он марксист, левак, и при этом лидер тунисской оппозиции. Между тем принято считать, что общественные волнения, которые мы наблюдаем, как раз направлены против социалистических режимов, которые сформировались в странах Африки и Ближнего Востока.
Николай Сологубовский: Неолиберализм, который западные страны попытались навязать через такие режимы как режим Бен Али, как режим Мубарака. Какие идеи можно противопоставить неолиберализму, кроме социалистических идей, кроме идеи свободы, равенства и братства?
Исторически так получилось, что идеи коммунизма, социализма себя дискредитировали практикой, и к этому их подталкивали, в том числе, и в странах Африки и Ближнего Востока. Но, если мы сейчас возьмем социальные проблемы, которые существуют не только в арабских странах, но и европейских, и посмотрим на то, какие пути решений предлагаются для их решений – опять методы социализма, но не примитивного, не выхолощенного, как его подают буржуазные СМИ, а социализма, как социальной справедливости.
И запрос на справедливость социальную все больше и больше захватывает и сплачивает и тунисцев. Эта страна все дальше уходит от эйфории так называемой "арабской весны", которая ни к арабам, ни к "весне" отношения не имеет.
Вопрос: Но на манифестации выходят леваки, так получается?
Николай Сологубовский: На манифестации выходят люди самых различных взглядов. У всех есть проблемы, я видел тысячи лозунгов, у все они опять же свои, но чаще всего это лозунги о социальной справедливости: достойной оплаты труда, возможности работы по профессии так далее.
Вопрос: Не угрожает ли дестабилизация Туниса Алжиру, единственной страной в регионе с которой у России сохранились серьезные контракты и экономические связи?
Николай Сологубовский: Я не думаю, что сейчас происходит в Тунисе перекинется на Алжир. Я не думаю, что алжирские власти просто допустят у себя такое. Алжир сейчас очень серьезно относится к проблемам своей безопасности и очень внимательно смотрит на то, что происходит в том числе и в Мали.
Но мы должны понимать, что сильный, динамично развивающийся Алжир тоже для кого-то кость в горле и поэтому всегда будут попытки расшатывать Алжир. И я хочу обратить внимание, на недавнюю публикацию Тьери Мейсана, в которой он заявлял, что малийская война, это – прелюдия перед войной против Алжира. И то, что произошло недавно, события в газовом поселке, убийство заложников, когда террористы проникли со стороны Ливии и они ударили именно в самое больное место Алжира, где добывается 80% газа, где работает много иностранцев, говорит о многом.
Поэтому Алжир уже настороже.
|