С 2008 года в Пермском крае Марат Гельман и его команда при поддержке экс-губернатора Чиркунова реализуют концепцию новой культурной политики («Пермский проект»). Считаю, что этого времени (около 4 лет) вполне достаточно, чтобы сделать выводы и оценить эффективность данной концепции. В последние дни активизировались защитники новой культурной политики, которые стали обвинять нового губернатора в отказе от концепции Чиркунова. Увеличение активности связанно с заявлениями Виктора Басаргина о переносе арт-объектов с улиц города в музей PERMM. После чего, от переживаний за будущее фестиваля «Белые ночи» и проекта «Пермь – культурная столица» произошел переход к активной защите всего культурного наследия Чиркунова. Но пока я не увидел в словах защиты ни одного доказательства эффективности этой культурной политики. Много говорится об эффектности, о посещаемости «Белых ночей», о собственных эмоциях и страхах, но где подробный анализ того, что произошло за последние 4 года с культурой в Пермском крае. Чтобы общество и краевая власть поверили в эффективность и целесообразность продолжения курса Чиркунова, необходимо это доказать, опираясь на факты, а не эмоции. Но доказывать никто не спешит, что ставит под вопрос продолжение реализации новой культурной политики.
В ряде заметок я постараюсь проанализировать статистические выкладки "Пермьстата" за последние 6 лет, чтобы оценить динамику изменений в различных сферах жизни общества. Каким образом повлияла культурная политика Чиркунова на эту динамику за последние 4 года (с начала ее реализации в 2008 г.)? С самого начала реализации новой культурной политики, по словам его главных идеологов одной из главных целей было изменение отрицательного миграционного баланса в Перми.
Марат Гельман: «наша задача (при полном невмешательстве во внутренние дела самого искусства) была создать событийный котёл, помогающий оставить людей в Перми, создавая им более интересную, чем прежде, жизнь».
Исходя из статистических данных "Пермьстата" по миграционному приросту, начиная с 2005 года, можно сделать вывод, о том что обозначился постепенный миграционный прирост в городе Пермь, одновременно с этим происходит мощный миграционный отток из Пермского края (превышающий прирост).
"В 2010 году в краевой центр приехало на постоянное место жительства 8449 человек, а уехало 6738 (миграционный прирост составляет 1711 человек).
В 2009 году прирост численности населения Перми за счет миграции составил 1737 чел,
в 2008 году – 561 чел., в 2007 – 77 человек.
В 2005 году из Перми уехало больше, чем приехало. Миграционная убыль тогда составила 652 человека".
"По данным Пермьстата, из года в год в регионе наблюдается отрицательный миграционный прирост: за январь-сентябрь 2011 года тех, кто зарегистрировался по месту жительства, стало меньше на 1593 человек. А в 2010 году миграционная убыль в Прикамье – 2756 человек".
Можно ли эти миграционные изменения связать с изменениями в культурной политике в последние годы, тем более, что в прошлом году число прибывших в мегаполис превысило число выбывших на 8 787 человек (в пять раз больше, чем год назад)? О чем сразу поспешил рассказать Дмитрию Медведеву Марат Гельман, который связал такой прирост с реализацией своих "культурных проектов".
Но при подробном рассмотрении становится понятно, что причиной такого положительного прироста являются «изменения в статистическом учете долгосрочной миграции населения: кроме лиц, зарегистрированных по месту жительства, в отчеты включены мигранты, зарегистрированные по месту пребывания на длительный срок – от девяти и более месяцев».
Попробуем подробно проанализировать статистические выкладки:
1. Миграционный прирост в Перми наблюдается с 2005 года, когда Гельман в городе еще не появился, а это значит, что тенденция роста началась гораздо раньше реализации нового культуного проекта (который был инициирован в 2008 г.). Что не исключает определенного влияние и культурного фактора, но насколько – в данной статистике не проявляется.
2. Одновременно с медленным миграционным приростом в городе Перми, наблюдается мощное увеличение миграционного оттока из региона. Из чего можно сделать вывод, что культурные события в Перми не привлекают мобильных жителей региона, которые ищут условия для развития и самореализации за пределами Пермского края.
3. И возникает главный вопрос о региональной роли концепции, которая предполагает развитие всех жителей Пермского края. Увеличение отрицательной миграции в регионе за последние годы говорит о том, что становится все больше переезжающих, но не в Пермь, а в другие регионы страны (межрегиональная миграция: – 4238 в 2008 г.; – 3751 г. в 2009 г.; – 4345 в 2010 г.; – 5135 в 2011 г.). Новая «столичность» Перми не привлекает активных жителей края, но может очень дорого обойтись всему региону в целом, миграционная убыль которого растет. Более того, на реализацию региональных проектов («Пермь – территория культуры») и фестивалей («59 фестивалей 59 региона») выделяются серьезные бюджетные средства, которые не дают обозначенных идеологами новых культурных проектов положительных миграционных изменений по региону.
Никита Федотов
|